Дело «26 февраля» – политический заказ

Заказной политический характер так называемого дела «26 февраля», когда у стен Верховного Совета Крыма схлестнулись две политические силы, уже давно не вызывает сомнения ни правозащитников, ни общественности.

Как известно, 26 февраля 2014 года у стен Верховного Совета Крыма прошел митинг, организованный Меджлисом крымскотатарского народа и украинскими активистами за единство и территориальную целостность Украины. Одновременно там же состоялся митинг пророссийских сил, возглавленный депутатом Сергеем Аксеновым, ратовавших за присоединение Крыма к РФ. Возбуждено дело по факту организации массовых беспорядков и гибели двух людей. На полуострове по российским законам судят за событие, имевшее место в украинском Крыму.

Основным фигурантом в деле является политик, заместитель Председателя Меджлиса крымскотатарского народа Ахтем Чийгоз, которому предъявляют обвинения в организации массовых беспорядков. Хотя уже давно обнародованы кадры, подтверждающие, как Чийгоз успокаивает толпу, разводит людей на митинге, пытаясь сохранить порядок и не допустить столкновений.

Ахтем Чийгоз находится в СИЗО-1 г. Симферополя почти год, он был арестован в январе 2014 года, также в СИЗО под стражей двое крымских татар – Мустафа Дегерменджи и Али Асанов.

О событиях того времени, уголовном деле, судебном рассмотрении, нынешнем положении Ахтема Чийгоза мы говорили с Эльмирой Абялимовой. Она стойко держится, не сломлена, не пала духом, и намерена поддерживать и защищать мужа.

– Эльмира-ханым, с момента ареста Ахтем-бея прошёл почти год… 

– Да, я очень хорошо помню этот день. Сейчас, в связи с начавшимися судами, мы чаще встречаемся с семьями Мустафы Дегерменджи и Али Асанова. Для нас всех эти события очень четко запомнились, их не так просто забыть.

– Рассказывают, что Ахтем Чийгоз как бы предвидел свой арест, а также предупреждал об аресте некоторых членов Меджлиса. Он с Вами делился этими мыслями? 

– Мы перед его арестом часто говорили об этом, но главным было абсолютное непринятие Ахтемом переезда из Крыма. Он категорически отказывался уезжать. Для него отъезд из Крыма был равен бегству. Даже сейчас, сидя в следственном изоляторе, он считает, что нельзя ни при каких обстоятельствах уезжать и оставлять Родину. И те крымские татары, которые выехали и имеют на сегодняшний день возможность вернуться в Крым, должны это сделать. Мы заплатили достаточно большую цену, чтобы вернуться вновь на Родину, и нельзя допустить, чтобы при первой угрозе ее бросили.

 – Удаётся ли сейчас с ним видеться вам? Если да, насколько часто? 

– Правила следственного изолятора, где находится сейчас Ахтем, позволяют видеться с ним два раза в месяц. На первом заседании суда, 28 декабря 2015 года, меня допустили к участию в уголовном деле в качестве общественного защитника, поэтому сейчас я смогу видеть его гораздо чаще.

– Каково его физическое состояние сейчас?  

– Есть некоторые проблемы со здоровьем. Однако, без консультаций и осмотра врачей решить их не возможно. Врачи, к которым мы обращались, отказываются идти в СИЗО из-за угрозы увольнения.

– Удаётся ли ему будучи в СИЗО следить за последними событиями? 

– Да, он постоянно просит через адвокатов направлять ему информацию о последних событиях, интересуется новостями.

– Всем ясно, что дело против Чийгоза – чистой вода фабрикация, фальшивка. Давно обнародованы кадры, как Чийгоз успокаивает митингующих. Почему именно он, на Ваш взгляд, стал объектом преследования со стороны новой крымской власти? 

– Ахтем Чийгоз, на мой взгляд, – это заложник крымскотатарской проблемы.

Он единственный остававшийся на тот момент в Крыму авторитетный лидер крымских татар, который отстаивал принципы национального движения крымских татар и полноценного функционирования национальных органов самоуправления крымских татар, избранных самим народом. Категорически не воспринимал депортацию лидеров крымских татар и в целом политические изменения на полуострове, а также отстаивал принцип безопасного проживания коренного народа на своей Родине.

Он неоднократно поднимал вопрос перед властью о нарушении прав крымских татар, пропажах людей, абсолютно необоснованных запретах крымским татарам на ведение предпринимательской деятельности или продолжение ее. Говорил о необоснованных обысках с целью запугивания, запрете крымскотатарских средств массовой информации и так далее.

Что касается уголовного дела, я считаю это политическим заказом, и кто дал этот заказ - время покажет и мы обязательно узнаем их имена. Обвинение - абсурдно, все видеоматериалы, показания присутствующих на митинге 26 февраля 2014 года свидетельствуют о том, что Ахтем не только не призывал к массовым беспорядкам, а наоборот успокаивал и делал все, что от него зависело, чтобы их не было. Я уже не говорю о том, что эти события произошли во время действия в Крыму украинского законодательства.

 – Оказывается ли на вас, как на супругу Чийгоза, давление со стороны органов? 

– Самое большое давление я ощутила во время обыска у нас дома, Такого некорректного, циничного, нетерпимого поведения я больше в своей жизни не встречала. Давления со стороны следственных органов не было.

– Изменилось ли отношение людей? Вы больше чувствуете больше поддержку или дистанцирование? 

– Я чувствую большую поддержку, где бы я или родственники Ахтема не были, к нам всегда особое внимание. Люди подходят, интересуются им, состоянием его здоровья, настроения, стараются чем-то помочь. Они все понимают. Мне кажется, сейчас у Ахтема больше сторонников, чем было до его задержания. Ахтем – такой человек, к которому не было безразличного отношения. Его либо очень уважали, считали таким "своим парнем", либо негативно относились к нему.

Сейчас, по моим наблюдениям, для многих Ахтем раскрылся с другой стороны, которую до этого они не замечали. Как патриот, как человек, имеющий большое чувство собственного достоинства, имеющий принципы, не сдающийся и не преклоняемый ни перед чем.

 – Достаточно ли внимания уделяется проблеме крымских политзаключённых в Украине? 

– В последнее время проблема Крыма актуализировалась. Но, возможно мое мнение субъективно, политическим заключенным уделяется мало внимания. Мы чаще от официальных лиц Украины слышим другие имена, и это не значит, что о них не надо говорить. Это значит, что наряду с именами украинских политзаключенных, должны звучать и наши фамилии, я имею в виду крымскотатарских заключенных. Поскольку дело "26 февраля" откровенно политическое, оно рано или поздно перейдет из сугубо правового контекста в дипломатические сферы. Поэтому важно об этом не забывать.

– Обращаются ли к вам за комментариями крымскотатарские СМИ в Крыму? Уделяют ли внимание? 

– Тема "Чийгоза" крайне не удобна тем, кто сейчас сотрудничает с властью.

– Что должны делать крымские татары на материке для привлечения внимания, решения проблемы политзаключённых в Крыму? 

– Быть едиными с теми соотечественниками, которые, несмотря на сложности, проживают на Родине.

QHA